Российско-армянский стратегический союз в контексте региональной и мировой политики

0
921

АЛЕКСАНДР КРЫЛОВ

Главный научный сотрудник ИМЭМО РАН,

доктор исторических наук (Москва)

Доклад на конференции «Независимость и суверенитет:

угрозы и вызовы для современной Армении»,

Российско-Армянский (Славянский университет),

26 апреля 2021 года, понедельник

 

Уважаемые коллеги!

Прежде всего позвольте поблагодарить организаторов конференции за приглашение и возможность принять участие в столь представительном и актуальном мероприятии. Мне приходилось участвовать в нескольких конференциях, которые проводились организацией “Интеграция и развитие” под руководством Арама Виленовича Сафаряна, все они были интересными, полезными и результативными.

В последний раз это было в декабре 2019 г., тогда нами была проанализирована тема «новых возможностей» в российско-армянских отношениях. После недавней войны в Карабахе такая постановка вопроса может показаться устаревшей и излишне оптимистичной. Так ли это? Позволю себе процитировать ряд положений из своего доклада на конференции в декабре 2019 г.:

«Почти три десятилетия Армения является важным союзником России в политически нестабильном кавказском регионе. Для находящейся в окружении недружественных государств Армении Россия остается главным гарантом национальной безопасности. Тесные двусторонние отношения отражают высокую общность интересов двух государств. При этом Армения и Россия являются независимыми государствами, их интересы близки, но они не являются (да и не могут быть) тождественными.

Россия стремится поддерживать конструктивные отношения с Азербайджаном и Турцией, в нынешнем международном контексте эти отношения приобретают для Москвы принципиально важное значение. У Армении отношения с этими государствами конфликтные, с Азербайджаном они постоянно балансируют на грани войны. Армения стремится развивать отношения с США/НАТО/ЕС, с которыми у России весьма сложные отношения. Все это ведет к определенному недопониманию и может осложнять наши двусторонние отношения.

В ближайшей перспективе ситуация на Южном Кавказе будет оставаться напряженной, так как она по-прежнему будет определяться сохраняющимся внутри региона высоким потенциалом конфликтности и общим международным контекстом, который продолжает сохранять свой непредсказуемый характер. Вероятность использования внешними силами территории региона для решения собственных задач глобального масштаба, в том числе в контексте своей конфронтации с Россией и Ираном, продолжает оставаться высокой. Поэтому в современных условиях значение российско-армянского стратегического союзавыходит далеко за рамки интересов обеспечения национальной безопасности собственно Армении и России. Этот союз препятствует распространению на регион самых негативных внешних сценариев, поэтому он играет принципиально важную стабилизирующую роль в масштабах всего Южного Кавказа и в приграничных с ним регионах».

В 2020 г. ситуация коренным образом изменилась, но и теперь онапродолжает определяться теми же факторами, что и до войны. Власти США продолжают рассматривать ЮК как стратегический плацдарм на границах России, Ирана и ЦА, считают нежелательным сохранение российского военного присутствия в регионе, в том числе в виде миротворческих контингентов в зонах конфликтов. Первая попытка вытеснения российских миротворцев силовым путем была предпринята в августе 2008 г. в Южной Осетии. Она закончилась поражением грузинской армии, в регионе появилось два частично признанных государства и лишь НКР продолжала оставаться в своем прежнем статусе непризнанного государства.

После провала в 2008 г. военной авантюры М. Саакашвили, интеграция Южного Кавказа с евроатлантическим сообществом продолжила оставаться основной целью американской политики в регионе. После неудачи на грузинском направлении в фокусе американской политики оказались Армения и карабахская проблема, причем первоначально упор был сделан на скрытые от посторонних глаз методы персонального воздействия на лидеров Армении, Азербайджана и Турции.

Результатом подобной непубличной работы стала «футбольная дипломатия»[1] и подписание 10 октября 2009 г. в швейцарском Цюрихе «Протокола об установлении дипломатических отношений между Арменией и Турцией». При этом в своей кавказской политике Вашингтон полностью игнорировал особенности межэтнических отношений и роль исторических факторов, которые определяли общественные настроения в Армении, Азербайджане и Турции. Закономерно, что «футбольная дипломатия» закончилась провалом и «Цюрихские протоколы» так и не были ратифицированы.

Следующим средством радикального переформатирования ЮК в американских интересах стал слом военно-политического баланса сил в регионе путем дестабилизации ситуации в зоне карабахского конфликта. Азербайджанские власти много лет вели подготовку к военному решению карабахской проблемы, оказывали постоянное давление на Армению путем поддержания военной напряженности по всей линии разграничения, и уровень этой напряженности нарастал год от года.

Накануне и во время военных действий азербайджанскому руководству при поддержке Турции удалось добиться подавляющего военного, дипломатического, информационно-пропагандистского преимущества, которое определило неблагоприятный для армянской стороны исход военных действий. При этом ряд армянских политиков и российских экспертов (в частности, ее озвучил на недавней конференции в Ереване В. Лепехин) считают, что Азербайджан и Турция были лишь инструментом политики США, что поставленные задачи не ограничивались возвратом под азербайджанский контроль территории Нагорного Карабаха. По этой версии, главной целью Вашингтона и Лондона был быстрый по времени разгром армянских сил и выход к государственной границе, после которого на волне массового возмущения в Армении должна была произойти смена власти с разыгрыванием карты очередного «предательства» Россией армян и требованием вывода российских войск с территории Армении.

В пользу этой версии говорит не только молчание руководителей Франции, Германии, США, Великобритании и всего коллективного Запада во время военных действий, но и блокирование усилий России по скорейшему прекращению войны на международной арене (в том числе в СБ ООН).

Внерегиональным игрокам не удалось добиться поставленных целей по причине затягивания военных действий из-за отчаянного сопротивления армянских сил в Нагорном Карабахе. У Москвы появилось время чтобы добиться прекращения военных действий в формате трехстороннего диалога глав Азербайджана, Армении и России. В результате Армения избежала «майданизации» и сохранила возможность проведения самостоятельной политики с опорой на поддержку России.

Война 2020 года в Карабахе радикальным образом изменила ситуацию в регионе: усилились позиции Азербайджана, значительно возросло влияние Турции. Принятие специального меморандума парламентом Турции законодательно оформило и сделало долговременным турецкое военное присутствие на территории Азербайджана. Однако турецким военным не был предоставлен статус миротворческого контингента в зоне конфликта (как того первоначально добивались Анкара и Баку), их роль была ограничена функциями наблюдателей в совместном Российско-турецком мониторинговом центре контроля за прекращением огня в Нагорном Карабахе, который расположен не в районах с армянским населением, а в перешедшем под азербайджанский контроль Агдаме.

До начала военных действий общая площадь контролируемой властями НКР территории (НКР в «фактических границах») составляла примерно 11,5 тыс. кв. км. После войны эта территория сократилась до 3170 кв. км,ее безопасность обеспечивают российские миротворцы. Анкара и Баку заявили об окончании конфликта путем возврата всей спорной территории в состав Азербайджана. Однако Россия и другие сопредседатели МГ ОБСЕ высказались за дальнейшее обсуждение карабахской проблемы, подчеркнули «необходимость уделить особое внимание достижению окончательного, всеобъемлющего и устойчивого урегулирования на основе известных сторонам элементов и принципов».

Москве удалось стабилизировать ситуацию в регионе путем трехстороннего диалога России, Армении и Азербайджана на уровне глав государств. Именно этот формат позволил прекратить военные действия и ввести в зону конфликта контингент российских миротворцев, который гарантирует исполнение подписанных документов и контролирует прекращение огня.

Размещение российского миротворческого контингента в Нагорном Карабахе гарантирует безопасность и открывает перспективу не только стабилизации, но и более успешного экономического развития Южного Кавказа путем разблокирования границ, строительства новых транспортных коридоров, комплексного использования гидро- и биоресурсов трансграничной реки Аракс, увеличения площади орошаемых земель и т.п.

Экономическое сотрудничество может стать основой для повышения уровня доверия и поиска взаимоприемлемых подходов к решению наиболее болезненных проблем в отношениях Армении с Азербайджаном и Турцией. Однако на ситуацию продолжает оказывать влияниемножество глобальных и региональных факторов, которые имеют противоречивый характер и делают будущие перспективы развития ЮК непредсказуемыми. При этом очевидно, что чем более напряженной будет международная ситуация и отношения России с США и коллективным Западом, тем сложнее будет стабилизировать ситуацию на Южном Кавказе и тем выше будет вероятность начала новых войн и конфликтов.

 

[1] Термин «футбольная дипломатия» вошел в дипломатический лексикон в сентябре 2008 г. после того, как президент Турции А.Гюль посетил Ереван по приглашению президента Армении С.Саргсяна для просмотра матча национальных сборных двух стран в рамках отборочного тура чемпионата мира.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here