ХАЧИК ГАЛСТЯН
Кандидат политических наук, доцент ЕГУ,
член Евразийского экспертного клуба
В зоне карабахского конфликта с момента подписания соглашения о прекращении огня от 12 мая 1994г., не было таких масштабных вооруженных столкновений, диверсионных попыток нарушения режима перемирия, которые предпринял Азербайджан в начале апреля 2016г. Конечно, в целом, можно было прогнозировать такой сценарий развития, имея в виду постепенное наращивание наступательного арсенала своих вооружений, воинственную риторику Азербайджана, лояльность международного сообщества, явную армянофобию, провозглашенную официальной доктриной государственной политики этой страны. Тем не менее обострение ситуации в зоне Карабахского конфликта, переход от политико-дипломатических методов урегулирования к “диалогу пушек” еще раз демонстрировал все ужасы и трагедию войны. В течение четырех дней активных боевых действий с обеих сторон погибло свыше 300 человек. Конечно, чисто людские и технические потери не сравнимы. С азербайджанской стороны их неоднократно больше. Но данные военной статистики могут порадовать только явно националистическим и лже патриотическим кругам. А для трезвомыслящих людей и по этой, и по той стороне баррикад, гибель мирного населения и молодых солдат, защитников отечества – тяжелейшая и ни чем невосполнимая утрата. С этой точки зрения, прежде всего, анализируя происходящие последние события в зоне карабахо-азербайджанской границы, возникает вполне естественный вопрос: возможны ли в будущем аналогичные вспышки вооруженного столкновения и на сколько стороны готовы к реальному мирному процессу?
Некоторые итоги четырехдневной войны
В теории и в конфликтологической практике широко применяется классификация конфликтов с точки зрения потерь и приобретений конфликтующих сторон. В связи с этим выделяются три типа конфликтных выходов: 1; конфликты с нулевой суммой, где в итоге противостояния один из конфликтующих сторон выигрывает за счет другого; 2. Конфликты с негативной суммой, во время которого все конфликтующие стороны оказываются в проигрыше; 3. конфликты с позитивной суммой, в результате чего все участники конфликта получают больше, чем теряют. Если с этой логики рассмотреть последние события в зоне карабахо-азербайджанской границы, то очевидно, что азербайджанская сторона, инициируя крупномасштабные боевые действия по всей линии соприкосновения, преследовала цель изменения Status Quo в свою пользу с помощью быстрой победы. Но карабахские силы самообороны дали серьезный отпор и в ходе боевых действий заставили азербайджанскую армию вернуться на прежние позиции. В результате азербайджанской агрессии, в Армении поднялся невероятная волна национального сплочения. Все политические силы страны, все слои населения, оставив в сторону старые обиды и разногласия, сплотились воедино вокруг общей опасности. Азербайджанская агрессия заставила даже встретиться и обсуждать проблему Нагорного Карабаха первого и нынешнего президентов страны – Л. Тер-Петросяна и С. Саргсяна, которые в политическом поле страны занимали противоположные и непримиримые позиции. Из всех уголков мира армяне начали мобилизировать финансовые, людские, другие ресурсы и отправлять их в Нагорно-Карабахскую Республику. В течение нескольких часов только в Армении было мобилизировано свыше 10 000 ветеранов первой карабахской войны, которые отправились в помощь армии самообороны НКР. В Азербайджане тоже, по силу проводимой жесткой информационной политики и государственной пропаганды превалируют реваншистские и воинственные настроения продолжения авантюрной военной компании. А это, в свою очередь, означает, что в будущем вероятность повторения акта агрессии и возобновления боевых действий возрастает, потому что как с азербайджанской, так и с карабахской стороны слышны максималистские высказывания. В таких условиях, как уже было отмечено, в место дипломатов (костюмов), в бой вступают военные (бушлаты), а в место “диалогу пера”, мы получаем “диалог пушек.” И до тех пор, пока у всех сторон конфликта как на уровне политических элит, так и в общественных настроениях превалируют воинственные призывы, актуальность переговорных методов урегулирования падает, уступая свое место альтернативным вариантам разрешения конфликта – BATNA, когда конфликтующие стороны переходят к реализации наилучших альтернатив переговорных решений. Какие альтернативы переговорам имеют стороны? Американские специалисты по переговорным технологиям Р. Фишер и У. Юри ввели понятие BATNA (Best Alternative To a Negotiation Agreement), как важнейшего компонента ведения переговоров. “Если вы тщательно не продумали, что будете делать в случае провала переговоров, значит, вы их ведете с закрытыми глазами” [1], — пишут авторы. Следовательно, чем лучше альтернатива, тем больше возможности. Принято считать, что сильную позицию на переговорах определяют такие факторы, как богатство, политические связи, физическая сила, влиятельные друзья и военная мощь. В действительности сильная позиция сторон на переговорах зависит преимущественно от того, насколько для каждой из них привлекателен вариант провала этих переговоров.
Теперь рассмотрим, какие альтернативы переговорам имеют стороны в карабахском конфликте и как эти альтернативы реализуются на практике? Азербайджан долгое время параллельно с переговорным процессом активно разрабатывал и тиражировал свою BATNA в виде военного решения проблемы. Высшее политическое руководство этой страны неоднократно заявляло, что если с помощью переговоров они не вернут Нагорный Карабах, то это будут делать любым, в том числе и военным путем [2]. А на фоне последних обострений посол Азербайджана в России П. Бюльбюьлогли официально признал, что Баку начал военные действия против Нагорного Карабаха по причине неурегулированности конфликта. По его словам, президент Азербайджана И. Алиев в своих выступлениях подчеркивал, что Азербайджан привержен мирному решению нагорно-карабахского конфликта, но если этот конфликт не будет решаться, то они будут применять силу, чтобы освободить территории [3]. Таким образом, вопрос кто начал боевые действия в зоне карабахского конфликта имеет однозначный ответ, а в лице провоцирования крупномасштабных военных действий, Азербайджан попытался реализовать свою BATNA, которую он долго и тщательно разрабатывал после поражения в первой карабахской войне. Насколько азербайджанская BATNA удался, показывают итоги четырехдневной войны – более 300 погибших, около 30 сбытых танков, 2 вертолета, 3 БМП, более десятка беспилотников, и это далеко не полный список. В свою очередь, надо отметить, что Армения тоже заговорила о вероятности реализации своей BATNA, если Азербайджан не прекратит активные военные действия и не вернется к режиму перемирия от 1994г. Так, на встрече с послами государств-участников ОБСЕ президент Армении заявил: “Республика Армения, как одна из сторон Соглашения о прекращении огня 1994-го года, будет продолжать полноценно исполнять все свои обязательства по обеспечению безопасности населения Нагорного Карабаха. Более того, я поручил Министерству иностранных дел разработать с Нагорным Карабахом договор о военной взаимной помощи. Тут я должен отметить, и я не раз заявлял об этом, что если военные действия, и в самом деле, продолжатся и примут широкомасштабный характер, Республика Армения признает независимость Нагорного Карабаха” [4]. Буквально после несколько минут этого заявления Азербайджан пустил в ход информационную утку о якобы одностороннем прекращении огня на линии соприкосновения, что еще раз свидетельствует о том, что данная BATNA сработала, в частности, в плане возвращения Азербайджана в переговорные рамки. Хотя многие по праву могут оспорить саму постановку вопроса. Ведь получается, что мы угрожаем Азербайджану признанием НКР, в том случае, когда данная цель является стержнем переговоров. И поэтому, по нашему мнению, у Армении должна быть еще одна BATNA, более сильная, более мощная, более радикальная, в котором кристальным образом сконцентрировалась бы вся ценностная “обалочка” сути конфликта. Свое время ход карабахской войны поменял призыв Вазгена Саргсяна, когда он собрал полк смертников.
Сегодня, по мнению бывшего премьер-министра Армении А. Дарбиняна, такое впечатление, что смертниками являются все, весь армянский народ. А такую силу невозможно победить. В духе этого, в определенных случаях, особенно если учесть, что Армения может находиться под сильным давлением со стороны внешних игроков, реальной, может быть и единственной альтернативой может стать не рассмотрение вопроса договорных отношений о взаимопомощи между Арменией и НКР, а инициирование процесса присоединения признанного международным сообществом государства, в лице Армении, к непризнанному ни кем государству, как НКР. Тем самым, как высшее армянское руководство, так и весь армянский народ продемонстрируют всему мировому сообществу, какое значение имеет Нагорный Карабах для нас. На первый взгляд данная альтернатива может показаться нереалистичной, но с другой стороны – будет беспрецедентным, тем самым ставя всех перед Ipso Facto, т.е. свершившимся фактом. Когда мы рассматриваем альтернативы сторон, нельзя забывать и о карабахской альтернативе, которая тоже, как одна из сторон конфликта и переговоров (хотя косвенным образом), тоже разрабатывает и имеет сразу несколько BATNA. В случае Нагорного Карабаха, в качестве альтернативы признания выступает вариант решения проблемы посредством присоединения к Армении. Армия обороны НКР, в свою очередь, заявляет, что в случае срыва переговоров и возобновления войны, из карательных операций перейдет к контрнаступательным действиям, ставя перед собой цель обеспечения сухопутной границы с РФ, окончательно и бесповоротно изменяя географическую карту региона. На уровне общественных инициатив можно вспомнить и о письме известного карабахского общественно-политического деятеля – Зори Балаяна, где тоже апробируются некие альтернативы изменения Status Quo в зоне карабахского конфликта. По нашему мнению, анализ и рассмотрение всех альтернатив решения конфликта еще раз доказывает безальтернативность переговоров, как единственно правильного и цивилизованного метода урегулирования конфликтов в современном этапе развития общества. Безальтернативность переговоров: залог долгосрочного мира в регионе В теории и на практике переговоры становятся безальтернативными, если конфликтное противостояние сторон переступает “красную линию”, когда конфликт приобретает черты с негативным результатом, в случае которого все конфликтующие стороны оказываются в проигрыше.
Возможен ли такой сценарий развития в карабахском противостоянии? Конечно, да, имея ввиду, что за последние годы в зоне карабахского конфликта накоплены огромные запасы современных вооружений, позволяющих в случае полномасштабной войны идти на взаимное уничтожение. Про такой негативный сценарий развития заговорили как азербайджанская, так и карабахская стороны. В частности, Азербайджан объявил о своей готовности нанести ракетный удар по Степанакерту, а карабахская сторона в ответ заявила о возможности нанесения ударов по нефтяным трубопроводам и по Мингечаурскому ГЭС, которая утопила бы половину Азербайджана. В этом смысле, именно наличие у сторон таких возможностей, с одной стороны играют определенную сдерживающую роль, а с другой – заставляют их найти только мирные пути разрешения карабахского “гордиев узла”. На самом деле, анализ BATNA конфликтующих сторон еще раз показывает необходимость и безальтернативность переговорного решения конфликта, к чему и должны придерживаться все стороны, потому что только мирное решение Карабахского конфликта может обеспечить долгосрочный мир и процветание на Южном Кавказе.
[1] См. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию: переговоры без поражений. М., 1990.
[2] См. речь И. Алиева на торжественном военном параде по случаю 93-й годовщины создания Вооруженных сил, 26 июня 2011[ru. president.az]
[3] См. Посол Азербайджана в РФ: «Мы предупреждали, что начнем войну за наши земли» [http://regnum.ru/news/polit/2110400.html]
[4] Президент встретился с послами государств-участников ОБСЕ [http://www.president.am/ru/press-release/item/2016/04/04/President-Serzh-Sargsyan-meeting-with-Ambassadors-of-OSCE-states/]
